Второй день Гайдаровского форума «Россия и мир 2012-2020» предоставил увлекательную панораму взглядов ведущих экономистов на текущую ситуацию и перспективы ближайшего будущего. При этом полный консенсус был зафиксирован лишь по одному вопросу: Россия очень зависима от внешних воздействий, прежде всего от спроса на углеводороды, и в случае рецессии в Европе это неизбежно отразится на российской экономике.
Открыло пленарное заседание выступление нового министра финансов Антона Силуанова. Он выступил за возвращение бюджетного правила по учету нефтяных доходов, причем в основу должна быть положена средняя за ожидаемое десятилетие цена на углеводороды. «Не имея такого бюджетного правила, мы никогда не избавимся от рисков в результате огромного ненефтегазового дефицита. У нас половина федерального бюджета состоит из нефтегазовых доходов. Любое изменение внешнеэкономической конъюнктуры приведет к тому, что эта часть доходов резко сожмется».
Глава Минфина скептически отозвался о прямом участии государства в развитии экономики: «Нам говорят, что надо реализовывать структурные программы, нужны деньги, а Минфин их в тумбочку складывает. Всем хочется сделать хорошее за счет бюджетных денег. Но для этого много ума не надо».
Силуанов выступил также против предложенного в обновленной «Стратегии 2020» роста социальных расходов на 4%, с одновременным уменьшением на 2% расходов на силовые ведомства: «2 процента прироста стоят один триллион рублей! Где их взять? "Пылесосить" их на внутреннем рынке, увеличивая объем заимствования? Брать на внешнем рынке? Но у нас и так уже 7 миллиардов долларов заимствований, а тут еще брать придется». Недавний начальник Силуанова Алексей Кудрин спросил из президиума: «Вы считаете, что денег на увеличение соцрасходов найти нельзя?» Силуанов ответил, что нужно подходить к делу «по-умному». По его оценке, 20% денежного оборота находится в тени, и, чтобы обелить его, необходимо сделать упор на развитие безналичных расчетов. Кроме того, следует повысить эффективность уже существующих расходов: «бюджетный социальный сектор неимоверно раздут, даже в сравнении с Европой, а качество этих самых социальных услуг — низкое». В качестве возможного средства Силуанов предложил постепенно выводить бюджетные организации на рынок, а также сократить льготы по уплате пенсионных взносов.
Выступавший следом первый зампред Центробанка Алексей Улюкаев заявил, что прежняя модель глобальной экономики себя исчерпала, поскольку с 2008 года экономика вошла в принципиально иную фазу. Теперь темпы роста развивающихся и развитых экономик за счет активного использования ресурсов будут снижены. Увеличение ВВП в большей степени будет основываться на росте внутреннего спроса и привлечении инвестиций. Мир ждет в ближайшее десятилетие высокая волатильность всех рынков, причем не по законам цикличной экономики, а «хаотично». При этом, отметил Улюкаев, в развитом мире исчерпаны традиционные инструменты поддержки. В частности, уже нельзя дальше финансировать бюджеты за счет роста долга. Возможности стимулировать рост за счет смягчения денежной политики также почти исчерпаны.
Говоря о России, Улюкаев отметил, что «мне было бы удобно, если бы осуществлялся план по росту госзаимствований на 2% в год. Но, боюсь, экономике это было бы не так удобно», т.к. означало бы, что банки тратили бы ежегодно 1 трлн рублей на гособлигации, вместо того, чтобы этот триллион вкладывать в кредитование реального сектора. Он также предложил, по аналогии с инфляционным таргетированием, ввести «фискальное таргетирование», прежде всего — для планирования дефицита ненефтегазового бюджета.
Пути сокращения бюджетных расходов Улюкаев видит в возврате к нормативному финансированию регионов, взамен нынешнего волевого, по индивидуальному принципу. Кроме того, он предложил растянуть по шкале времени вправо, т.е. на более долгий срок, лет на 15, продекларированные до 2020 года 20 трлн рублей оборонного заказа.
Улюкаев рассказал, что Центробанк готовит к введению «второй контур» банковского надзора: в 200 крупнейших банках вместо периодических проверок будут постоянно находиться представители ЦБ.
В 2010 году банк России начнет предоставлять финансирование не с отрицательной, а с положительной ставкой, и это будет довольно длительная полоса. «Мы должны быть готовы всегда быть на рынке, чтобы не было провалов. Спасибо Минфину, он выполнил в минувшем году часть нашей работы, но все же [выделенные им экономике] 1,2 трлн руб. - слишком много. Мы постараемся, постепенно, сами полностью выполнять эту функцию».
Упомянув о рекордно низкой инфляции, Улюкаев заметил, что остаться в этой полосе будет довольно трудно.
Председатель Национального банка Польши Марек Белка отметил, что в его стране внимательно относятся к экономическим процессам в России. Он пояснил, что Польша — крупнейший европейский поставщик меди и серебра, и с марта 2012 г. вводит роялти на их добычу (20%, для сравнения, в Чили — 45%, Индонезии — 57%). Кроме того, страна готовится к роли экспортера сланцевого газа. И поэтому внимательно изучает опыт других стран по использованию сырьевых доходов. Существует два основных варианта решения:
смягчение межвременных различий (intertemporal smoothing) – стабилизация циклов, финансирование пенсионных фондов — путь Норвегии, Китая, России
модернизация и диверсификация — путь ОАЭ
Главный польский банкир отметил, что Россия и Чили равны по относительной величине своих стабфондов — 7% от ВВП, «хотя Чили — совсем не такая ориентированная на сырье страна, как Россия». В Польше собираются тратить свой стабфонд в основном на пенсионные выплаты и планируют иметь его в размере двойных месячных социальных выплат. Такой сравнительно небольшой размер с одной стороны, даст запас стабильности, а с другой — оставит достаточно средств для процессов модернизации экономики, сказал М. Белка.
Руководитель ФСФР Дмитрий Панкин в первой части своего выступления сравнил финансовые рынки разных стран по различным параметрам. Приведенные им цифры иллюстрировали индивидуальность рынков разных стран. Вот ряд приведенных им характеристик:
Капитализация: Великобритания — 160% ВВП, Япония — 71%, Корея — 110%, США — 91%, Индия — 114%, Китай — 47%, Германия — 43%, Россия — 64%.
Стоимость облигаций: Великобритания — 149%, США — 97%, Индия — 7%, Япония — 46%, Китай — 24%, Германия — 100%, Россия — 6%.
Чистые активы mutual fonds: Великобритания — 38%, США — 81%, Индия — 6%, Япония — 14%, Китай — 6%, Германия — 10%, Россия — 0,3%.
IPO на внутреннем рынке: Великобритания — н.д., США — 1,4%, Индия — 5,6%, Китай — 1,6%, Германия — 0%, Россия — 0,1%.
Последний показатель России Панкин назвал «беспокоящим». Отталкиваясь от приведенных цифр, глава ФСФР сказал, что обсуждаемый в Европе налог на финансовые операции столкнется в разных странах с разными реалиями.
Затем он перешел к проблеме длинных денег для российского финансового рынка. Главными их источниками могли бы выступить пенсионные и страховые фонды, но для этого, подчеркнул Панкин, необходимо изменить регулирование. В частности, разрешить пенсионным фондам разносить убытки по годам, без этого они будут работать только с инструментами длиной в год. Ужесточить регламентацию работы страховых компаний, чтобы исключить увод средств, в частности, за счет покупки долей в различных ООО, не имеющих рыночной стоимости.
В регулировании необходимо, по мнению главы ФСФР, переходить на принцип мотивированного суждения регулятора, т.к. «невозможно бесконечно плодить регулирующие нормативы». Больным вопросом Панкин назвал раскрытие конечных бенефециаров. Будет трудно, но очень необходимо это реализовать, сказал он.
Главный экономист Всемирного банка по Европе и Центральной Азии Интермит Гилл констатировал, что доллар, так или иначе, останется главной мировой валютой. Большинство стран в торговле используют доллар, и будет очень сложно это поменять, несмотря даже на сильную конкуренцию юаня. 80% торговли Южной Кореи ведется в долларах, и в Австралии 80%. За пределами США обращается до полутриллиона долларов, а в юанях торгуют всего несколько стран.
Гилл не разделил популярного пессимизма в отношении Европы. По его словам, Евросоюз останется крупнейшей экономической зоной в мире, а нынешний ее кризис может послужить уроком для остальных стран.
С короткой речью выступил на Форуме новый посол США в России Майкл Макфол. Он поздравил Россию со вступлением в ВТО, отметил, что с радостью видит в президиуме старых друзей, с которыми он, как профессор Стэнфорда, познакомился еще по работе в России в начале 90-х., и сказал, что пришел сюда из уважения к личности Егора Гайдара, которого он, независимо от его политических успехов и неудач, считает выдающимся экономическим мыслителем.
Заместитель директора Европейского департамента МВФ Юка Кахонен отметил в своем выступлении, что обновленная Стратегия-2020 действительно предлагает альтернативу, при которой Россия сможет избавиться от сырьевой зависимости и нефтегазовые доходы станут лишь дополнительным источником получения денег. Кроме того Кахонен отметил, что Россия имеет хорошую бюджетную систему, но сегодня она не реализована в полной мере.
Директор Центра развития НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова выступила с докладом об исследовании ожиданий экономистов, проведенный в рамках работы над «Стратегией 2020». Большинство экспертов считают присутствие государства в экономике избыточным и выступают против лидирующего участия государства в модернизационных процессах. Также большинство выступает за открытие для иностранного капитала всех секторов экономики, в том числе и нефтегазового сектора. 60% опрошенных экспертов уверены в том, что в рамках существующей политической системы нет возможностей ни для качественного улучшения институтов (то есть усиления борьбы с коррупцией, реорганизации судебной системы и т.п.), ни для проведения модернизации.
Председатель совета директоров МДМ-Банка Олег Вьюгин выступил с предложением направить сырьевые доходы не на государственные проекты развития, а на решение «наиболее болезненной проблемы ближайшего будущего» - перехода пенсионной системы на накопительную основу. Мягкий переход без увеличения налогов позволил бы не потерять деньги, а сохранить, и в дальнейшем служить огромным источником инвестиций.
«Эти сбережения были бы очень длинными деньгами, которые менее подвержены инфляционному воздействию», - считает Вьюгин.Говоря о ситуации в развитых странах, Вьюгин отметил, что расценивает ее как типичный долговой кризис, который пытаются решать вполне традиционно — бюджетной консолидацией, низкими процентными ставками. Консолидация угнетающе действует на экономику. Главный риск — в политической возможности бюджетной консолидации. В США пока идет спор, кто будет платить за оздоровление: бедные, средний класс, или богатые, и в этой ситуации ФРС играет стабилизирующую роль. В Европе страны или придут к общему решению, или некоторым придется оставить еврозону. Главный риск Старого Света — будет ли правильно распределена плата за бюджетную консолидацию и возможные политические последствия ее. В любом случае, проблема будет решена за счет очень низких темпов роста, возможно, стагнации. «Ничего, это надо пережить».
Возвращаясь к России, Вьюгин констатировал, что в России еще с 1990-х годов сложилась «договорная экономика». Отсюда высокий уровень транзакциозных издержек для бизнеса. Порождает договорную экономику слабость институтов правоприменения. В итоге договоренности между субъектами, в том числе договоренности коррупционного характера, имеют большее значение, чем законы. «Договорная экономика плоха тем, что в ней трудно бороться с коррупцией и трудно обеспечивать конкуренцию», - констатировал Вьюгин. Казалось бы, такой подход выгоден исполнительным властям, которые меньше связаны законами, но на самом деле это все равно постепенно снижает эффективность их управления.
Между тем меры по модернизации экономики жестко завязаны на соблюдение правил. Как перейти от договорной к нормальной экономике? Важным кирпичиком Вьюгин назвал судебную систему: «Уверенность в том, что возможно правосудное решение, меняет климат полностью». Что и как делать, обсуждалось немало, в том числе и в «Стратегии 2020». Необходимые шаги:
ответственность судей за неправосудные решения;
жесткий допуск в судебную систему (способы известны, заверил Вьюгин);
исполнительная власть сама должна придерживаться законом и подчиняться судам (впрочем, строгое соблюдение пункта 1 неизбежно ведет и к п.3, оговорился Вьюгин).
Директор по макроэкономическим исследованиям НИУ-ВШЭ Сергей Алексашенко начал выступление с того, что внутренних предпосылок для кризиса в России нет. Но внешний мир может их дать. Для России, уверен Алексашенко, важен выход на внешние рынки не с сырьем, а с продукцией. Но эта задача, «кажется, не ставится даже в правительстве». В связи с этим он рассказал о том, что за прошедшие 10 лет даже в тех секторах, которые имели потенциал для выхода на внешний рынок, происходит уход инвесторов. В качестве примера он привел «Силовые машины» и «Рыбинские моторы», из которых, «после 10 лет мучений» выходят крупные иностранные инвесторы.
Единственный резерв для российского бюджета, уверен Алексашенко — это сокращение планируемых военных расходов, «бессмысленных и беспощадных». Необходима «резкая демилитаризация общественного сознания, резкий отказ от того представления, что Россия — великая военная держава. Почему мы, 6-я страна в мире, должны добиваться паритета со страной №1, чей ВВП в 10 раз больше?! Почему Франция, Китай не стремятся к этому?»
Далее он остановился на проблеме качества банковского надзора. По его мнению, из-за его фактического отсутствия в кризис 2008-го года пришлось спасать крупнейшие банки, заплатив за это огромные деньги. И если ситуацию не исправить, то, когда придет следующий кризис, а он придет, рано или поздно, «мы, наши дети вновь заплатим за спасение банков».
Алексашенко также отметил, что у него большие претензии к отчественной статистике, которая постоянно реформируется организационно и при этом меняет критерии, делая невозможным сравнение данных. «У нас в этом году сменилась даже сезонность в сельском хозяйстве. Пиковым по продукции стал не август, а ноябрь! Мне кажется Росстат запуган правительством. Он боится признать, что не может решать сложные проблемы, и еще хочет показать приятные правительству цифры». Ситуацию со статистикой он сравнил с управлением самолетом, которым управляют по приборам, на которых нарисованы произвольные показатели. В качестве альтернативы Алексашенко привел опыт Англии, где «создали общественный совет, подчинили статистическую службу парламенту, децентрализовали статслужбу между различными министерствами. Во многих из них есть статистические департаменты, которые подчиняются независимому совету, который не подчиняется правительству и который задает единые стандарты подготовки информации».
Иикка Корхонен, директор Института переходных экономик Банка Финляндии, обратил внимание на очень низкий уровень частного кредитования в России. Россия на фоне других стран выглядит благополучно по финансово-кредитным показателям, но это потому, что она очевидно underbanking. И проблемы других государств все равно скажутся на российской экономике.
Помощник президента России Аркадий Дворкович начал с того, что напомнил: в начале каждого десятилетия, в 90-е, в нулевые, велись большие дискуссии, которые приводили к неким решениям на десятилетие, правильным и неправильным, и в итоге привели к тому, что есть. И в в ближайшие полгода, призвал Дворкович, нужно вести максимально активные и плодотворные обсуждения, чтобы потом, «кто бы ни был во главе государства», принимать те меры, которые нельзя не делать.
«Мы», сказал помощник президента, «плохо учитываем влияние микроэкономических факторов на макроэкономические». Так, не доучитывается влияние налогов на политику компаний, в итоге, бюджет недополучает ожидаемых денег. Так, в частности, произошло со страховыми выплатами на зарплаты.
Дворкович не согласился с тем, что в стране слишком сильно выросли зарплаты: «Могли бы вырасти и больше, если бы не коррупция. Наша проблема в том, что рост зарплат не сопровождался развитием институтов. Если бы институты были развиты, иностранные инвесторы шли бы в страну гораздо охотнее даже с более высоким уровнем зарплат, чем сейчас».
Мы до сих пор исходим из принципа недобросовестности предпринимателей, сказал Дворкович. Именно поэтому не принимаем стимулирующих налоговых мер — боимся, что стимулы используют для ухода от налогов. Но то, что было типичным поведением в 90-е годы, сейчас уже единично, предприниматели в массе своей изменились и хотят соблюдать законы. «К сожалению, в Минфине до сих пор настроены скорее на ограничительные, а не на стимулирующие экономику меры», - сказал помощник президента.
Он также выступил в защиту запланированных оборонных расходов, заявив, что военные разработки, «может быть» помогут подтолкнуть технологическое развитие страны.
Затем, не упоминая прямо прозвучавшее на первом дне Форума заявление вице-премьера Шувалова о том, что не нужно противопоставлять статьи Путина и Примакова, говорящие о новой индустриализации, и обновленную «Стратегию 2020», предлагающую постиндустриальный путь, Дворкович сказал:
«России в ближайшие пару месяцев предстоит определить путь развития страны. Нужно будет выбрать один из двух вариантов: или новую индустриализацию, или постиндустриальное общество. По первому сценарию необходимо будет создавать хорошие условия главным образом для крупных компаний, по возможности сохранять в экономике госсобственность (чтобы «своими руками влиять на процесс»). При реиндустриализации не так важно будет, какие будут налоги — раз упор будет делаться на крупный бизнес, и совершенно необязательна открытость власти. Зато будут чрезвычайно важны цены на энергоносители. Другой сценарий, который ближе к постиндустриальной политике, требует других решений: максимальной свободы предпринимательства, конкуренции, опоры скорее на малый, средний бизнес, чем на крупные корпорации. Это намного более жесткая борьба с коррупцией, сохранение низкой инфляции. В этой ситуации решающую роль приобретает система защиты прав собственности и качество судебной системы. И именно это тогда и будет приоритетами в политике, будет составлять приоритеты». В жизни будут присутствовать элементы обеих вариантов, но одна из тенденций, в зависимости от сделанного выбора, будет преобладающей, и именно она определит путь развития страны на десятилетие. «Мне лично второй путь, основанный на открытости, широком участии частных предпринимателей, конкурентности кажется более привлекательным», - заключил свое выступление А. Дворкович.
Главный экономист Сити Груп Уильям Баттлер констатировал «кричащий недостаток» лидерства в Европе. Европейцы «очень плохо работают с греческими долгами. Уже два года ясно, что с Грецией плохо, а точка до сих пор не поставлена». Долговый кризис, по мнению Батлера, закончится года через два, большинство банков смогут реструктуризироваться, но в то же время, в Европе могут столкнуться с проблемой too big to save, когда просто не хватит денег для спасения крупных банков. Предстоит спасать Италию и Испанию, но нынешние резервы Евроцентробанка и Европейского кризисного фонда неадекватны. Этим институтам нужно 3-4 трлн евро, чтобы всех спасти, заявил Батлер. За пределами еврозоны в Европе также проблемы. «Венгерское правительство своей старомодной фискальной политикой сделало все возможное, чтобы попасть туда, где оно сейчас. А затем они выслали «тройку», которая приехала вести переговоры по помощи Венгрии». Но я оптимист, сказал Батлер, Европа все равно выживет.
Затем он обрисовал социальные конфликты, возникающие в Старом Свете. Главный из них — конфликт поколений. Если традиционно пенсионные фонды конкурировали с расходами на медицину и образование, то теперь сложилась ситуация, когда пенсионная система конфликтует с рынком труда. В Европе множество таких трудовых контрактов, по которым рабочее место нельзя сократить, пока человек не доработает до пенсии. Кроме того, новых рабочих мест не создается. И таким образом старшее поколение закрывает молодым дорогу к рабочим местам. Крайний пример — Испания, где безработица достигла 34%, это катастрофический уровень.
Ксения Юдаева, директор Центра макроэкономических исследований Сбербанка, обратила внимание экспертов на то, что в России есть не только растущий средний класс, но и сохраняется очень большой слой людей, ориентированных на патерналистскую политику. Страна поляризована, и это усложняет любые решения. «Все, что мы сегодня обсуждаем — это либеральные подходы, но политика наша в последние годы имела все больший популистский крен. Думаю, что в ближайшие годы этот популистский крен неизбежен, кто бы ни был победителем после 4 марта».
Юдаева также поделилась красноречивым наблюдением: «Совсем скоро начнется другой форум - «Тройки-диалог». Так вот, для панели по приватизации мы до сих пор не можем найти докладчиков».
Заключало пленарную дискуссию второго дняФорума выступление экс-министра финансов Алексея Кудрина. Он отметил, что в ближайшие годы России потребуется бюджетная консолидация, «но в этом нет ничего страшного, надо просто быть аккуратным». В то же время, сказал экс-министр, у нас есть бюджет на ближайшие три года (пусть по высокой цене на нефть и с постоянно увеличивающимися расходами), но за его пределами никаких реальных ориентиров нет. Прежняя «Стратегия 2020» ориентиром быть не может. Новая Стратегия пока не принята. «Там есть очень интересные идеи, я бы оттуда взял процентов 90», - сказал Кудрин. Он констатировал, что, хотя бюджет-2011 и оказался бездефицитным, однако причина тому — внешние факторы. Бюджет в декабре 2010 года утверждался на основе цен на нефть в $75, а за год она выросла до 109! Это дополнительные доходы в 3 трлн рублей или 6% ВВП и это показывает масштаб наших рисков, подчеркнул Кудрин.
Кудрин отметил, что хотя нельзя окончательно говорить о европейском кризисе, ситуация на континенте, как ни парадоксально, сложнее, чем в 2008 году. Хотя бы потому, что мы уже задумываемся, выживет ли евро (речь об этом три года назад даже не шла). Поэтому рецессия в Европе все же будет, и долговой кризис усугубится. Причем сильнее кризис ударит по странам Восточной Европы, которые сегодня почти остались без финансирования и кредитования западноевропейских банков, которым сейчас не до восточных соседей.
К 2020-му году и далее чувствительной станет демографическая проблема. С 2004 года число занятых ежегодно сокращается на 300-400 тыс. в год. Дефицит Пенсионного фонда в 2011 году составил 1 трлн руб, в 2014-м он составит уже 1 трлн 300 млрд. А пять лет назад этого дефицита не было вообще. Решения по пенсионным вопросам не вступают в силу мгновенно, они реализуются спустя годы. Поэтому, чтобы получить эффект к 2020-му году, решения о повышении пенсионного возраста, отмене досрочных пенсий надо принимать уже сейчас.
В новой «Стратегии 2020», сказал Кудрин, предлагается первые шаги делать не по увеличению пенсионного возраста, а по сокращению индексирования пенсий. «Мы видим, что необходимо по каким-то направлениям увеличить расходы: дороги (на 1,6% ВВП), здравоохранение, образование. А сократить можно было бы госсубсидии экономики: ФЦП, софинансирование реального сектора, в том числе, дотации неэффективному производству». Они составляют 2,8% ВВП.
Еще пол-процента сокращения могут составить расходы на оборонку, 0,4% - на национальную безопасность. «Тема оборонки — злободневная, мне она стоила кресла, - сказал Кудрин под смех зала. - Но я хотел бы сказать о цене реформ в отдельных отраслях. У нас в госсекторе есть зоны неприкасаемые. Мы и хотели бы там навести порядок, но трогать их было нельзя — это были "зоны нереформирования"».
Кудрин рассказал, что увеличение расходов на оборонку в трехлетнем бюджете пойдет лишь на увеличение денежного довольствия и закупку техники. И там пока «не сидит стоимость перевода армии на две трети контрактников» и массированных закупок техники, которые и составят пресловутые 20 трлн рублей. Но за пределами этих трех лет эти триллионы продекларированы. «Я считаю, - заявил Кудрин, - что нам действительно не стоит соревноваться со страной, у которой ВВП в 10 раз больше, а если еще все НАТО прибавить — то еще больше. Но в этом не только бюджетные соображения. Я 13 лет был в Совете безопасности, я сам проверял ценообразование в оборонной промышленности. И могу сказать, что планируемый объем оборонного заказа — неисполнимый. Оборонный сектор был выведен из рыночных реалий, и теперь даже его руководители не понимают, как его можно улучшить. Там наибольшее количество неэффективных предприятий. Задачи этого оборонного заказа таковы, что военка не способна их выполнить».
Кудрин отметил, что в этом году российский оборонный заказ — 77 млрд долларов, американский — более 600 млрд долл. Это несопоставимые цифры, сказал бывший министр финансов, подчеркнув, что и военные задачи у двух стран разные. У США только на ведение военных действий за рубежом отдельной строкой выделено 150 млрд долл., там в военном бюджете есть много других задач, которые нам совершенно не интересны. И нам не нужно таких больших вооруженных сил, не нужно 1 млн контрактников. Решить задачу паритета можно чисто военными структурными решениями, с учетом нашей специфики, без вступления в гонку оборонных расходов, уверен Кудрин.
Он поддержал вступление России в ВТО, подчеркнув, что в переговорах не только были выстроены линии защиты внутреннего рынка. «Нам надо было поддержать свои предприятия для выхода на внешние рынки. Кто бы стал инвестировать в них, если бы все, что made in Russia нельзя было бы продать на мировых рынках? Так бы мы и остались, уткнувшись в свой внутренний рынок. Т.е. мы фактически создали лишний стимул для инвестирования в российские предприятия».
Кудрин отметил, что сложившийся в стране процесс инвестирования в экономику через продажу сырья на экспорт не самый эффективный. Деньги экономика получала лишь после того, как нефтегазовые компании покупали активы в других отраслях и увеличивали зарплаты своим работникам. Нормальный канал поступления инвестиций - через финансовые институты. Кудрин не согласился с Дворковичем по поводу консервативной политики Минфина. По его словам, современные налоговые концепции, принятые во всем мире и являющиеся мейнстримом, предполагают «нейтральность». Налоги должны быть одинаковыми, а уже бизнес сам будет добиваться эффективности. Дворкович в ответ задал вопрос: «но можно ли выиграть соревнование, находясь в мейнстриме?»
В завершение своего выступления Алексей Кудрин упомянул о московских митингах. «Их участники на 90% — средний класс. Они не ниспровергатели, они — сторонники реформ, и, значит, союзники».