Россия опустилась на 66-е место в рейтинге конкурентоспособности, рассчитываемом Всемирным экономическим форумом. В частности, ситуация ухудшилась по эффективности рынка труда, конкурентоспособности компаний и инновационному потенциалу. Комментирует «падение» России на три пункта вниз директор Института анализа предприятий и рынков Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель экспертной группы №4 "Укрепление рыночных институтов" по доработке "Стратегии-2020" Андрей Яковлев:
А. Яковлев: Не нужно переоценивать значимость таких рейтингов. С одной стороны, полезно, когда конкретная страна может увидеть себя на фоне других стран. С другой стороны, важно понимать, как сформирована система координат, на основе которой строятся такого рода измерения и оценки. Индекс Всемирного экономического форума основан на подходах, которые возникли еще в 90-е годы и предполагали, что наличие определенных институтов является признаком и гарантией того, что в стране идет экономическое развитие. Появление таких рейтингов было большим стимулом для реформ, но реформ, понимаемых как соответствие некоторым формальным требованиям, которые выдвигаются международными финансовыми организациями.
Россия опускается в рейтингах с момента кризиса 2008-2009 года. Если взять рынок труда, до кризиса он у нас считался относительно либеральным, поскольку при наличии не самого идеального законодательства была относительно либеральная политика - с точки зрения того, что могли себе позволить компании в отношении своих работников. В момент кризиса выяснилось, что государство не готово к появлению массовой безработицы и началось неформальное давление на предприятия, которым не давали сокращать рабочие места и тем самым не давали возможностей проводить реструктуризацию своего бизнеса. Поэтому в России за период кризиса резко ухудшились позиции по индикаторам рынка труда.
Индексы строятся на экспертных оценках. В 90-е годы, несмотря на очень тяжелую обстановку в стране, у нас места в таких рейтингах по многим позициям были лучше. Это во многом объяснялось тем, что тогда Россия воспринималась как страна, которая пытается делать реформы. Сейчас, при том, что многие параметры изменились в лучшую сторону, внешнее отношение к российскому правительству тоже изменилось. Дело ЮКОСа, отсутствие политической конкуренции являются такими негативными факторами: несмотря на то, что есть позитивные сдвиги, отношение остается со знаком минуса.
Резюмируя: то, что мы опустились на 3 позиции, не очень хорошо. Но это не является поводом для посыпания головы пеплом. Надо думать о том, какая прагматическая политика, ориентированная на создание условий для экономического роста, нам сегодня нужна.
РИА «Новости»: А если говорить в рамках "Стратегии-2020", что негативно влияет на развитие конкурентоспособности в России?
А. Яковлев: Мы обсуждали это с коллегами из Минэкономразвития - именно в части конкуренции. Выяснилась интересная вещь: при всех существенных проблемах, которые создаются действиями конкретных фирм (рыночные факторы), гораздо большее значение имеет проблема воздействия на рыночные условия представителей государства, причем в конкретных кабинетах – в региональных администрациях, в отраслевых министерствах, проблема создания преференций для аффилированных с ними фирм. Коррупция - тема бездонная и вечная, но если посмотреть на это прагматически, то есть относительно простые механизмы, работающие в более развитых странах: например, не просто декларирование доходов, а контроль за соответствием между доходами госслужащих, начиная с определенных должностей, и их расходами. Не нужно контролировать всех клерков, тогда весь этот контроль рассыплется и утонет в мелочах, надо контролировать начальников и членов их семей. Если человек, получая меньшие доходы, тем не менее, откуда-то берет деньги на постройку особняков и роскошных автомобилей для своего семейства, таких людей нужно автоматически освобождать от должности. Если это будет объявлено как принцип и будет реализовываться как политика, то возможностей для коррупции будет меньше. И соответственно меньше будет возможностей для создания преференций для аффилированного бизнеса и искажения условий конкуренции. Но для этого требуется согласие внутри самой бюрократической элиты о том, что они сами начинают играть по новым правилам. Из этой же серии история с госзакупками. Давно пора ввести в российское законодательство понятие «конфликт интересов». При проведении госзакупок и при принятии существенных решений в сфере экономической политики чиновники, начиная с определенной позиции, должны заявлять о наличии возможных конфликтов интересов. При этом сам конфликт интересов не является основанием для того, чтобы эти фирмы не допускались к тендерам, просто решения по тендерам должны приниматься с учетом этой информации. Если же выяснилось, что человек не заявил о таком конфликте интересов, то это тоже должно быть основанием для автоматического освобождения от должности. С точки зрения конкуренции это будет гораздо эффективнее, чем поправки в антимонопольное законодательство, политику ФАС и т.д.
Одной из центральных проблем развития конкурентоспособности является то, что у нас есть хорошие фирмы, которые эффективно конкурируют на мировых рынках. Одновременно существуют фирмы, у которых производительность в десятки раз меньше. Проблема не в том, что все плохо и все умерли, это не так. У нас проблема в том, что в бизнесе есть непохороненные мертвецы, которые в силу разных обстоятельств, в том числе, неформальных связей, могут занимать некое место на рынке, могут поддерживать свое существование и не давать пространства для развития более эффективных компаний.
РИА «Новости»: Что делать с такими компаниями?
А. Яковлев: Решать эту проблему можно только путем создания стимулов для среднего и малого бизнеса, чтобы он приходил в конкретные депрессивные малые города или поселки и создавал там рабочие места. Самому бизнесу сейчас это невыгодно, потому что там нет платежеспособного спроса. Компании должны получать покрытие стартовых затрат при начале ведения бизнеса на такого рода территориях. Нужно думать о рыночных механизмах, основанных на рыночных стимулах.
РИА «Новости»: Такая практика существует в других странах?
А. Яковлев: Да, в свое время у нас была поездка во Францию по линии их Министерства экономики и финансов. И нам на конкретных примерах показывали, как там проводилась реструктуризация старых промышленных территорий в регионе Эльзас-Лотарингия. Нечто подобное в последние десятилетия происходит в Англии – массовое сворачивание промышленности в Манчестере, Бирмингеме, других районах, где традиционной промышленности почти не осталось, все производство перенесено в Китай. Они решают эту проблему за счет создания стимулов для малого и среднего бизнеса.
Возвращаясь к проблеме конкурентоспособности. За последние 10-15 лет качество менеджмента в российских компаниях в целом довольно заметно выросло. Верхушка активно продвинулась. Все говорят, что у нас нет инноваций, на самом деле они есть. Просто в России гораздо выгоднее внедрять инновации в сфере управленческих технологий, т.к. они дают быструю отдачу, нежели заниматься технологическими инновациями, которые дороже и бессмысленны, если не поставлен нормальный бизнес-процесс.
Потому что наши компании конкурируют с зарубежными фирмами, и не только из Штатов или Европы, но и из Китая, Бразилии, Чили, Кореи, за спиной у которых стоит адекватное государство, которое старается минимизировать издержки фирм и поддержать их в международной конкуренции. У этих государств есть понимание того, что они должны делать для успеха своих фирм. Есть стимулы не только на уровне первых лиц государств, но и на уровне средних чиновников, которые понимают, что они получают зарплату не за то, что сидят в кабинетах и перекладывают бумажки, а за то, что у них есть конкретные функции, скажем, по поддержке и стимулированию экспорта. Они их реализуют и за это с них спрашивают. Центральная проблема конкурентоспособности российских компаний – неэффективное государство, которое не в состоянии обеспечить нормальные условия для ведения бизнеса.