Л.М. Гохберг - директор Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, руководитель группы №5 по доработке Стратегии-2020 "Переход от стимулирования инноваций к росту на их основе".
- Леонид Маркович, в каком направлении развивается дискуссия внутри вашей рабочей группы? Можете озвучить опорные точки вашей работы?
- На сегодня мы выделили четыре ключевые цели инновационной политики, которые мы будем предлагать руководству страны для рассмотрения. Естественно, мы не принимаем решения, мы можем высказать свою позицию. Цели следующие. Первая – это действительно переход к новой модели экономического роста на основе инноваций. И мы полагаем, на основе различных исследований, которые выполнены и в Высшей школе экономики, и в ряде партнерских организаций, которые тоже представлены в экспертной группе, что уже в среднесрочной перспективе нас ждет исчерпание факторов экстенсивного неинновационного роста. И какие-то всплески роста цен на нефть не должны завораживать: надо понимать, что это временное явление, которое может кончиться гораздо быстрее, чем многие ожидают.
Вторая задача – это превращение инновационной сферы из затратной в прибыльную. Это, казалось бы, такая тривиальная вещь, но на самом деле сегодня государство разными способами инвестирует само, либо заставляет государственные компании инвестировать в инновационную сферу при отсутствии соответствующих рынков или конкурентоспособных предложений на этих рынках. Эта деятельность становится в большей степени убыточной и поэтому она неустойчива, то есть когда деньги заканчиваются, компании или государство перестают инвестировать. Следующая задача, которую мы считаем принципиально важной, – это опережающее развитие собственного инновационного потенциала, включая собственную инновационную базу. Такая постановка вопроса – это в том числе и отклик на дискуссии по поводу заимствования, как основного средства выживания российской экономики. Мы считаем, что это не может быть стратегией для России, это один из вариантов поведения на отдельных рынках в отдельные периоды времени, поскольку невозможно говорить об устойчивом экономическом росте без опоры на, собственно, инновационный материал.
И последняя цель – это, как мы условно ее назвали, формирование инновационного общественного сознания. Мы полагаем, что принципиальной моделью должна быть массовая, если так можно сказать, инновизация экономики, то есть поток массовых инноваций во всех секторах. И это ключевая задача сегодня. Это не может быть реализовано без вовлечения широких слоев общества и без подготовки кадров соответствующего класса для определенных видов деятельности, включая, например, обучение инновационных предпринимателей – именно не менеджеров, а предпринимателей, то есть тех, кого у нас нет совсем.
- А как выглядит инновационная политика сейчас? Как стоит понимать вашу работу – вы корректируете имеющуюся стратегию в области инноваций или создаете ее с нуля?
- Мы в своей рабочей группе придумали такое описание ситуации, которое теперь уже просто цитируется в экспертном кругу, – у нас вместо инновационной политики макет инновационной политики, макет институтов. То есть все вроде бы есть по названиям – налоговые льготы, бизнес-парки, бизнес-инкубаторы и прочее, – но это все имеет совершенно другое содержание. И в силу этого эти институты спроектированы не так, как надо, и не увязаны в систему. Поэтому мы, конечно, будем предлагать и первоочередные какие-то меры, но принципиальная постановка вопроса состоит в том, что руководство страны должно понимать, что переход к инновационной модели экономического роста, тем более в ситуации запущенной в известной степени, это долгая история. Стратегия должна быть долгосрочной.
- Насколько вообще сейчас российские компании готовы к внедрению инноваций? Какие секторы или отрасли экономики лучше воспринимают инновации?
- Это довольно сложная тема, ей посвящена примерно половина дискуссий в рамках экспертной группы по разработке Стратегии-2020 в части, касающейся инновационной политики. К сожалению, когорта инновационно открытых предприятий в течение уже почти 15 лет не превышает 10%. Другое дело, что там происходят структурные сдвиги. Важным индикатором является тот факт, что примерно из 500 млрд рублей, которые эти компании расходуют на инновации, около 90% финансируется из собственных средств предприятий. То есть, это те реальные инновации, которые востребованы экономикой, и именно по этой причине финансируются предприятиями из своих средств.
Вот мы сделали такой простой расчет, я его, наверное, впервые вообще озвучу: мы рассчитали распределение секторов экономики по трем параметрам – по объему их продаж, по объему инновационной продукции и по затратам на науку. Самый большой сектор, который потребляет четверть затрат на гражданскую науку в России, – это аэрокосмическая промышленность, и она же вносит самый меньший вклад и в экономический рост, и в инновационную активность.
При этом сейчас мы регистрируем инновационную активность, возникшую без поддержки государства, во многих секторах. Это в первую очередь потребительские секторы, о которых государство вообще не говорит, – например, пищевая промышленность. Там масса инноваций, потому что для них это единственное средство выживания. Есть еще целый ряд секторов, ориентированных на потребителя, для которых инновационная активность – это естественное поведение. Более того, наш самый серьезный анализ и макроэкономических тенденций, и микротенденций, связанных с поведением предприятий на разных рынках, говорит о том, что альтернативы инновациям нет. Промедление возникает здесь, потому что необходимо выстраивание целостной системы институтов, без которых, как это показывает собственно вся мировая практика, не работает ничего.
- Какие тенденции вы считаете наиболее актуальными для прогнозирования на 8 лет реализации Стратегии-2020? Можно ли выделить ключевые факторы, от которых будет зависеть российская экономика в это время?
- Восемь лет это уже среднесрочная перспектива, то есть это не так много для решения крупных стратегических задач, но, по нашему мнению, это некий критический период, поскольку сформировались новые глобальные вызовы и связанная с посткризисом реакция стран-конкурентов, выражающаяся в совершенно новых моделях экономической и инновационной политики. И более того, вот еще один простой пример, мы тоже это начали обсуждать в применении к последствиям для российской экономики, для инновационной сферы. Не буду говорить, всем известно о сырьевой ориентации экономики и зависимости от внешней конъюнктуры.
На днях Обама выступил с речью, в которой поставил задачу федеральному правительству по разработке новых стандартов производства автомобилей и отказу от производства автомобилей с бензиновыми двигателями к 2015 году. Это будет колоссальным вызовом для всей нефтяной экономики России, причем стоит понимать, что для инновационной политики 2015 год – это уже завтра. Другой пример. Никто не знает сейчас, как события в Японии повлияют на глобальное регулирование в сфере атомной энергетики. Вот простые вещи, которые требуют обдумывания уже сегодня и соответствующих серьезных структурных маневров уже сегодня.