«Особое внимание необходимо уделять адаптации мигрантов-подростков» – к такому выводу пришли члены экспертной группы №8 «Новая школа» по доработке «Стратегии-2020» на заседании 25 октября в Высшей школе экономики.

Предметом обсуждения стал доклад «Дети-мигранты в российских школах: результаты исследования, проблемы и перспективы». Результаты многолетнего исследования школ, в которых высока доля детей приезжих, представил ведущий научный сотрудник лаборатории сравнительных социальных исследований Санкт-Петербургского филиала НИУ ВШЭ Даниил Александров.  Исследование в Петербурге и Московской области проводила научно-учебная лаборатория «Социология образования и науки».

По словам Александрова, у детей мигрантов выше вовлеченность в образование и ниже уровень антишкольных настроений. Они больше нравятся учителям, поскольку лучше учатся, прилагают больше усилий. «Учителя любят детей, которые хотят учиться и на которых виден результат их труда» – подчеркнул эксперт. Стоит отметить, что дети мигрантов зачастую ходят в школы, где учатся дети из неблагополучных семей. «В данной ситуации мигранты порой оказываются более социально привлекательными для учителей», – сказал Александров. «С другой стороны, у детей мигрантов происходит гиперкоррекция поведения, они аккуратно одеты, ведут себя спокойно, ответственнее относятся к заданиям», – добавил он.

По данным исследования, возраст, в котором дети приезжают в Россию, оказывает на успеваемость гораздо более сильное влияние, нежели миграционный статус или этническая принадлежность. Существенная разница проявляется в том случае, если ребенок приехал в Россию в возрасте старше семи лет – его успеваемость ниже, чем у детей, родившихся в России или приехавших в более раннем возрасте. «То, что дети не говорят дома на русском языке, сказывается на результатах обучения гораздо меньше, чем приезд в Россию в подростковом возрасте», – сказал Александров.

«В результатах исследования прослеживается слабый, но крайне интересный эффект, – отметил эксперт, – в школах, где 5–10% мигрантов, уровень успеваемости ниже среднего, в то время как в школах, где мигрантов более 20%, все дети учатся лучше». Также интересны карьерные предпочтения детей мигрантов. По словам Александрова, в будущем они хотят пойти в силовые структуры или стать врачами, поскольку в среде, где они выросли, эти профессии считаются статусными.

Исследователями было также проведено изучение круга общения школьников. «В круг общения наших детей входят как мигранты, так и соотечественники», – прокомментировал эксперт. Меньшинства же, по его словам, предпочитают дружить с меньшинствами, причем тенденция усиливается с возрастом, что может быть связано и с влиянием взрослых. «При этом опрошенные дети мигрантов не испытывают дискриминацию в школе, – отметил Александров, – однако знают о дискриминации и ксенофобии в стране со слов родственников и знакомых».

По мнению эксперта, типичная ошибка государства – это создание начальных или тем более средних моноэтнических школ. «В результате раскол закрепляется навсегда, что приводит к сильным этническим конфликтам», – считает он. «Родители-мигранты ориентированы на интеграцию, а русский язык по-прежнему остается языком межэтнического общения», – добавил Александров. Кроме того, по данным исследования, для самих родителей обучение ребенка в российской школе это один из способов интегрироваться в социум – через общение с учителями, с другими родителями.

«Надо понимать, что у нас существует реально сложная группа – приехавшие тинэйджеры, – отметил эксперт. – Поэтому, помимо программ толерантности, свою помощь в адаптации надо концентрировать в первую очередь на них».

Также, по мнению Александрова, необходимо резко увеличить внеклассную компоненту школьной жизни. По его словам, у меньшинств более здоровый образ жизни и для них привлекателен спорт. Причем, как показало исследование, в тот же футбол дети играют в полиэтничных командах. Эксперт считает, что для полноценной адаптации необходимы средства интеграции, развитие толерантности и средства управления детьми именно в этой области. «Я бы даже программы развития толерантности направлял во внешкольную сферу», – добавил он.