(фрагмент стенограммы Круглого стола, организованного Национальным банковским журналом совместно с Ассоциацией российских банков)
Г. ТОСУНЯН: Возможно, то, что я скажу, тоже будет представлять интерес для участников "круглого стола". Здесь был затронут вопрос о том, во что может превратиться банковская система. В связи с этим я хотел бы зачитать вам некоторые места из "Стратегии 2020". Среди мер, способствующих стабилизации и обеспечению сбалансированного роста, указываются следующие: "расчистка банковского сектора от банков, неспособных осуществлять нормальные банковские операции, и полукриминальных структур, занимающихся отмыванием капиталов". "Наличие в банковской системе большого числа непрозрачных банков, многие из которых имеют полукриминальную природу, существенно снижает уровень доверия к сектору, его устойчивость и инвестиционную привлекательность России в целом. Для перехода к сбалансированному росту сектора необходимо, наконец, принять решительные действия по расчистке и консолидации банковского сектора. В этих целях необходимо повысить с 2015 года минимальный размер капитала до уровня, который бы сделал использование банковской лицензии для криминальных операций экономически невыгодным. Речь может идти об уровне капитала в 1 млрд рублей. Банки с низким уровнем капитала не могут иметь достаточный объем активов для осуществления банковских операций на рыночных принципах, они либо кэптив-ные, либо осуществляют операции, не являющиеся по существу банковскими".
Присутствующие здесь эксперты представляют банки, капитал которых превышает i млрд рублей. Но давайте обойдемся без иллюзий: сегодня кому-то показался оптимальным уровнем миллиард рублей, завтра эта сумма может увеличиться до з или даже 5 млрд рублей. При этом обращаю ваше внимание на стилистику проекта Стратегии: "наличие в банковском секторе БОЛЬШОГО числа непрозрачных и полукриминальных структур". Хорошо еще, что не сказано, что большинство банков являются непрозрачными и полукриминальными. Вот такие оценки и предложения содержатся в "Стратегии 2020", которая недавно обсуждалась на встрече представителей банковского сектора с Президентом России. И вы можете легко догадаться, что в качестве представителей сектора на этом совещании участвовали руководители крупнейших финансово-кредитных организаций - прежде всего госбанков.
Здесь я хотел бы вставить ремарку: я противник того, чтобы противопоставлять госбанки другим участникам рынка. Ассоциация российских банков - это организация, в которую входят практически все российские банки независимо от формы собственности. Но парадокс заключается в том, что если не выстроена система, учитывающая интересы всех ее участников, то всегда будет место отклонениям. А потом эти отклонения разрушат саму систему, и последствия ощутят на себе даже те, кто сегодня кажется недосягаемым. Это логично -никогда нельзя размывать тот фундамент, на котором выстроена система.
Хочу особо подчеркнуть - я не призываю не оказывать противодействия криминалу. Я согласен с тем, что высокая рентабельность предполагает определенный масштаб банков. Но я не могу согласиться с тем, что число банков должно определяться волюнтаристски, по принципу "двести - и все". Почему двести, почему не пятьдесят или триста? То, что некоторые представители власти и банковского сектора придерживаются такого подхода, очень удручает. Наряду с этим удручает и другое: мы - система, но, похоже, система, которая не знает, что можно подобному положению вещей противопоставить. Тем более что речь идет не только о банках, концентрация капитала наблюдается сейчас и в промышленности, и в других отраслях экономики. И там тоже ключевые для секторов вопросы решаются узкой группой людей.
Что еще хотелось бы сказать: в "Стратегии 2020" вы увидите много предложений по развитию банковской системы, но не увидите, например, ни слова о введении долгосрочных вкладов. Почему? Ведь на совещаниях различного уровня постоянно поднимается вопрос: где долгосрочные кредиты, почему не снижаются процентные ставки по кредитам - причем не снижаются под влиянием нормальной конкуренции, а не в административном порядке? Ответ прост: по-видимому, потому что мы слабы как система.
Теперь к вопросу о госбанках. В Стратегии есть пункт о сокращении доли государства в их капиталах до 25%, причем в достаточно обозримые сроки. Но пока мы имеем ситуацию, когда доля госбанков в секторе достигает 55%, -выше этот показатель только в Белоруссии, где он составляет порядка уо%. Когда же речь заходит о приватизации госбанков у нас, мы слышим, что на это требуется время. А между тем тренд идет в другом направлении: госбанки почему-то все время скупают активы, государственные предприятия почему-то получают директивы переводить счета на обслуживание в госбанки. Как это сочетается с намерениями провести разгосударствление банковского сектора?
Несколько слов о надзоре - этот вопрос тоже уже поднимался в рамках нашего "круглого стола". Центральный банк настаивает на его усилении, и мы согласны - надзор, безусловно, надо усиливать, потому что тут просмотрели, там просмотрели... Крупные кредиты смотрим, а через мелкие "дырочки" прекрасно все выводится. Все это так, но только с одной оговоркой: усиление надзора не должно быть фактором, давящим на систему. Оно не должно означать, если использовать аналогию с дорожным движением, что на каждой улице надо поставить по десять полицейских, которых не заботит обеспечение пропускной способности и безопасности движения. Надзор в определенных случаях должен быть выборочным, качественным и точечным, а в других случаях - смягченным, если нет оснований для беспокойства. В этом смысле хорошо, что получило одобрение предложение законодательно закрепить право Центрального банка на вынесение мотивированного суждения. Единственное, что хотелось бы здесь уточнить: право на мотивированное суждение не должно быть исключительно репрессивно ориентированным. Если очевидно, что есть нарушения нормативов, но они носят объективный характер, то не надо применять к банку репрессии и санкции.
Как видите, проблемы не только и не столько в финансовом рынке, но в самой нашей философии и ментальности. Понимания того, что нужно изменить систему, но не нужно делать это путем введения давящего надзора, к сожалению, нет. Потому что как только кто-то у нас поднимается выше определенного уровня, то он начинает смотреть на нижестоящих сверху вниз. При таком подходе систему изменить невозможно, хотя я уверен, что попытки предпринимать надо. И обсуждения, подобные нынешнему "круглому столу", с этой точки зрения тоже играют позитивную роль.
А. СКОГОРЕВА: Честно признаться, мы не ожидали, что в рамках заявленной темы будет обсуждаться такой широкий круг вопросов - и "Стратегия 2020", и новации в банковском надзоре, и перспективы мелких и средних банков. Хотелось бы продолжить обсуждение каждого из поднятых здесь вопросов - а некоторые, наверное, сделать темами следующих наших "круглых столов". Но, поскольку времени у нас остается немного, я лучше предложу тем, кто еще не выступал на нашем заседании, высказаться по теме кредитования крупных корпоративных клиентов: возможно, есть еще какие-то тенденции в этой сфере, которые мы не успели пока затронуть и обсудить.
Д. МИРОШНИЧЕНКО: Я все же вернусь к затронутым уже проблемам: госбанки, госкорпорации и частные банки. Хорошо известно, что банковская система - это фактически "слепок" с макроэкономической матрицы. Если у нас в экономике государство прямо или опосредованно контролирует 70% активов, то чего вы ждете от банковской системы? Доля госбанков на уровне 50-55°/° Для такой макроэкономической матрицы абсолютно естественна.
Второй момент: здесь присутствуют представители в основном частных банков. Я отлично знаю, что у собственников многих из этих финансово-кредитных организаций банковский бизнес - далеко не единственный. Если бы собственник одного из этих банков узнал, что какое-то из принадлежащих ему предприятий держит счета не в его банке, а в любом другом, какова бы была его реакция на это? Наверное, не слишком радостная. И это логично: как собственник, он вправе определять, где принадлежащей ему компании держать счета. То же самое и в ситуации, когда собственником бизнеса является государство.